Интервью с Сергеем Анатольевичем Коротковым, директором Центра международного промышленного сотрудничества ЮНИДО в Российской Федерации
— Сергей Анатольевич, расскажите, пожалуйста, об основных направлениях деятельности ЮНИДО в России.
— Наш офис — один из тринадцати офисов ITPO (Investment Technology Promotion Office) UNIDO (в английской аббревиатуре), мы же его называем так, как он назывался со дня основания в 1989 году, — Центр международного промышленного сотрудничества ЮНИДО в России. В 1992 году все документы о создании Центра между ЮНИДО и Правительством РФ были переподписаны. Таким образом, Центр функционирует более двадцати лет.
На сегодняшний день наша основная задача — привлечение в Россию иностранных технологий и инвестиций, связанных с целями модернизации российской промышленности и экономики, продвижение российских технологий в другие страны, помощь в размещении средств российских инвесторов в третьих странах. Мы работаем в соответствии с целями и задачами ЮНИДО, а это в первую очередь все связанное с концепцией «green industry» («зеленой промышленности» — этот термин принят и широко распространен на Западе): промышленность и экология, рациональное природопользование, энергоэффективность, защита окружающей среды от промышленного воздействия, в частности, вывод из оборота озоноразрушающих веществ (ГХФУ) по Монреальскому протоколу, утилизация стойких органических загрязнителей в соответствии со Стокгольмской конвенцией, обязательства РФ по Киотскому протоколу и так далее. Занимаемся вопросами, связанными с защитой водных ресурсов и их рациональным использованием.
В отношении российских регионов ориентируемся на их запросы. В настоящее время работаем с Брянской, Иркутской областями, с Башкирией, начинаем проект с Татарстаном. Есть и другие региональные проекты, в частности, в Самарской области мы реализуем финансируемый за счет средств Европейского союза проект производства автокомпонентов.
— Давайте поговорим о финансировании проектов ЮНИДО подробнее. Судя по Вашим словам, есть большая разница между региональными и федеральными проектами, между проектами с финансированием за счет бюджетов регионов и из других средств.
— До 2005 года Россия получала финансовую помощь по линии ЮНИДО как страна с переходной экономикой, а с 2005 года РФ такой помощи не получает, так как является уже страной с рыночной экономикой и способна финансировать себя самостоятельно. С 2009 года Россия сама вносит средства в фонд промышленного развития ЮНИДО, проекты из этого фонда выполняются по согласованию с Правительством РФ.
Региональные проекты выполняются по запросу правительств того или иного региона. Они обращаются в Министерство иностранных дел, которое направляет соответствующий запрос в Секретариат ЮНИДО. В основном это проекты, связанные с экологией и энергоэффективностью, кластерной политикой, развитием малого и среднего бизнеса, агропробизнеса. Например, сейчас мы ведем переговоры с Московской областью, предмет их интереса — утилизация отходов, waste management, как говорят на Западе. Делали подобные и другие работы для Москвы, для Приморья, для других регионов.
Теперь о проектах, выполняющихся за счет средств Фонда промышленного развития ЮНИДО. Уже второй год Россия вносит средства в этот фонд, и по просьбе нашего правительства мы ведем работу в странах СНГ и ЕврАзЭС. Для России важно, чтобы промышленная интеграция этих стран происходила с учетом российских интересов и с использованием инструментов ЮНИДО. Это прежде всего вопросы, связанные с технологическим трансфером, с инвестициями, с подбором потенциальных партнеров для больших компаний, которые имеют интерес к производству чего-либо в этих странах. В странах СНГ нет самостоятельных офисов, в отдельных странах есть лишь так называемые ЮНИДО «деск» из одного человека, функции которого — связь между правительством и штаб-квартирой ЮНИДО в Вене. Ведутся переговоры о создании офисов ЮНИДО в Казахстане и Украине, но пока до реализации не дошло, поэтому почти все проекты в странах СНГ и ЕврАзЭС делаются через нас.
Очень важные проекты, которые мы хотим реализовать как раз за счет средств фонда, — проекты очистки Волги и Каспия. Был подобный опыт в Европе, делали проекты по Дунаю, Днепру — теперь будем переносить опыт сюда.
За счет же средств международных финансовых инструментов, в данном случае по линии Глобального экологического фонда, в России на данный момент выполняются два проекта. Один связан с выводом из обращения озоноразрушающих веществ, главным образом гидрохлорфторуглеродов (ГХФУ), и с заменой их новыми веществами. Второй проект — это повышение энергоэффективности для промышленных предприятий, в основном малого и среднего масштаба. ГЭФ выделил средства, и ЮНИДО совместно с Европейским банком реконструкции и развития (ЕБРР) в настоящее время занимается этим проектом. ЮНИДО, как правило, переносит на новые территории опыт, полученный в других странах. Вот по энергоэффективности последний большой проект был реализован в Китае, и Правительство КНР осталось довольно. Соответственно, работая в России, мы обязательно учтем этот опыт. И проект по выводу ГХФУ, и повышение энергоэффективности — проекты, где основным принципом будут поддержка наилучших существующих технологий и формирование соответствующих рыночных условий.
— Какова роль ЮНИДО в этих проектах? Чем непосредственно будет заниматься Ваш офис?
— Для ЮНИДО характерен комплексный подход к проблеме с ее пристальным изучением. Вот, скажем, есть некое условное предприятие, где не все хорошо с энергоэффективностью. Мы анализируем весь техпроцесс, от начала до конца. Ведь для повышения энергоэффективности недостаточно, скажем, просто заменить двигатель на более современный — нужно пройти по всей цепочке производства, где-то заменить уплотнители, где-то фильтры, какие-то системы оснастить современной автоматикой. И все это нужно сделать, не нарушая процесса производства.
Таким образом, эксперты ЮНИДО выезжают на предприятие, проводят аудит всей технологической цепочки, на основе его результатов готовятся рекомендации и оказывается помощь с их реализацией: подыскиваются технологии, поставщики, средства и так далее.
— Вы упоминали о проекте, который, возможно, будет реализован в Московской области. Расскажите, пожалуйста, о нем подробнее — проблема избыточного количества мусора заметна, пожалуй, всем жителям этого региона.
— В Московской области огромное количество «диких» и официальных свалок мусора, которые существуют уже десятилетия и отравляют все вокруг. В то же время во многих странах, в той же Европе, системы утилизации отходов давно построены и работают. Задача, которую ставит правительство, — построить подобную систему сбора, переработки и утилизации мусора.
Сегодня у нас есть предложения от европейцев, которые готовы за свой счет устанавливать здесь станции сортировки мусора. Им нужны органические отходы, которые они хотят перерабатывать в топливо, упаковывать, вывозить и продавать на территории ЕС. Твердые отходы при этом будут утилизироваться с применением наилучших существующих технологий.
Как видите, есть спрос и есть предложение. Наша задача — соотнести одно с другим, разработать механизм и внедрить его.
— Насколько вообще приживается европейский опыт в России? Ведь Европа и территорию меньшую имеет, и экологией в промышленности занимается много дольше…
— Внедрение какого-либо опыта вообще процесс непростой. Поясню на примере медицинских отходов, которые согласно Стокгольмской конвенции подпадают под определение особо опасных отходов. У нас в стране разработаны свои технологии сбора и утилизации таких отходов. Но разработчики этих технологий часто даже не знают ни друг о друге, ни о том, что эти вопросы затронуты в международном соглашении, подписанном Россией. Мы занимались этим вопросом, делали презентации по утилизации таких отходов — и нас с удивлением спрашивали, где эту конвенцию можно взять. В этом документе прописаны многие важные параметры утилизации таких отходов, а у нас имеются свои стандарты, которые необходимо сравнить и сопоставить, а также адаптировать. Так зачем изобретать велосипед, если все уже есть? Мы постоянно сталкиваемся с недоинформированностью людей относительно международного опыта. Люди занимаются этим вопросом, потому что он остро стоит, потому что понимают опасность таких отходов, и таких людей много, но, не будь такой недоинформированности, им было бы намного проще. Да и переделывать потом дорого и сложно, лучше уж сразу учитывать опыт других стран.
Наш Центр — организация не очень большая, мы не можем централизовать и охватить все, так что надеемся в том числе и на наше издание, задача которого как раз и состоит в том, чтобы сообщать: вот такие есть проблемы, вот такие пути решения и организации, которые этими проблемами занимаются в соответствии с международными стандартами. Россия участвует в большом количестве различных международных соглашений по линии ЮНИДО, постоянно подписываются новые. И наша задача — донести до наших производителей существование обязательств и стандартов. Работа эта непростая, очень большая, но, как говорится, вода камень точит.
— Вы работаете в основном с промышленными предприятиями?
— Да, с промышленными и агропромышленными предприятиями.
Допустим, в свое время мы создавали тут, в Подмосковье, комплекс по производству безвирусного картофеля. Это, кстати, весьма успешный проект — создана компания, которая сейчас имеет контракт с сетью ресторанов McDonald’s в Москве и области.
Был опыт передачи по линии ЮНИДО итальянских технологий для нужд кожевенно-обувной промышленности: поставили оборудование, запустили линии, обучили персонал — и успешно производят обувь с начала 2000-х годов.
— Что ЮНИДО может предложить промышленному предприятию?
— В рамках уже упомянутого проекта повышения энергоэффективности мы можем предложить технологические решения, которые позволяют обеспечить эффективность всего процесса производства. Для этого нужно будет провести энергоаудит предприятия, выяснить, над чем стоит поработать. В Европе активно внедряется система «белых сертификатов», которые выдаются предприятиям, использующим новые технологии для снижения энергопотребления. Возможно, такая система заработает и у нас.
Другая сторона подобного сотрудничества — мы можем работать с европейскими банками, предоставляющими целевые кредиты на замену оборудования в рамках модернизации производства. Также мы можем помочь подобрать соответствующее кредиту оборудование, помочь с технологиями и так далее.
Подведем черту. Модернизация промышленности — задача государства, наши функции — помочь и государству, и промышленности с технологиями, стандартами, опытом.
— Насколько, как Вы считаете, мы отстали от Европы в плане той же энергоэффективности?
— Думаю, что по некоторым предприятиям лет на двадцать отстали точно. Но здесь все очень индивидуально: есть весьма современные предприятия. Совсем недавно я ездил на одно из новых предприятий «Газпрома», производящее газовые котлы, счетчики и другое оборудование. Никакого отставания! Предприятие построено недавно и успешно работает.
Есть и другие примеры модернизированных производств. Вот, скажем, одно такое предприятие выпускает весьма современные светодиодные лампы.
— Как Вы думаете, уложимся мы в отведенные сроки по выводу ГХФУ? Конечно, у нас есть еще несколько лет, но все же…
— Когда меня спрашивают, получится или нет, я всегда говорю, что, если ничего не делать, не получится точно, а если будем работать, то шансы есть. Вопрос, конечно, — как именно будем работать? Но надо стараться, чтобы уложились. Мы со своей стороны уже наладили диалог с предприятиями, начинаем понимать, куда пойдут средства и что на них будет сделано.
— Вы упомянули о том, что организация у Вас небольшая. Сколько всего людей в штаб-квартире UNIDO и в российском офисе?
— В штаб-квартире — около 800 человек, и каждый занимается своим делом, так что народу не очень много. В российском офисе — всего пять человек, но мы постоянно привлекаем людей под конкретные проекты, так что с ними, конечно, сотрудников больше.
В других офисах ITPO ситуация схожая, хотя сопоставлять их, конечно, нельзя. Вот, скажем, Китай: в Пекине — один человек, а в Шанхае сотрудников много, в римском офисе десятки людей, а в Мексике всего два человека. Везде столько людей, сколько требуется в данный момент в этой стране.
— Есть ли страна, опыт которой нам следовало бы изучать и внедрять наиболее активно? Есть ли офис ITPO, на который Вы ориентируетесь больше всего?
— Мы встречаемся, обмениваемся опытом, но, конечно же, задачи у всех свои, и решаются они по-разному. Каждый офис ITPO наиболее активно работает в строго определенных странах со своими проблемами и сильными сторонами, скажем, греческий офис активно работает с африканскими странами. Конечно, опыт других подразделений нам помогает, да и соглашения с различными структурами часто не ограничиваются одной страной.
Но я не думаю, что мы сильно схожи с Францией или Италией. Китай и Бразилия похожи на нас больше, но у каждой страны своя специфика развития. Так что изучаем мы весь международный опыт, нет такого, чтобы с кем-то у нас все было одинаково.
— Вы упоминали о том, что одна из Ваших задач — содействие российским инвестициям за рубежом…
— Да, к нам обращаются предприниматели, которым было бы интересно выйти на рынки других стран, к примеру, на Африку, на Латинскую Америку. В основном это представители малого и среднего бизнеса. Очень большим предприятиям выход на зарубежные рынки, как правило, не составляет проблем, а вот среднему бизнесу ЮНИДО могла бы пригодиться для снижения экономических, социальных, репутационных рисков и так далее. Если мы делаем проект по линии ЮНИДО — это проект ООН, и это сильно упрощает ситуацию в Африке, где, говорят, работать непросто. Вот в данный момент мы делаем такой проект для Сьерра-Леоне: с помощью российских технологий мы организуем рыбоперерабатывающую промышленность. Там с переработкой морепродуктов, можно сказать, дело обстоит никак — а у нас есть и НИИ, и производства, и люди, которые могут научить, как правильно ловить, когда и до какой температуры охлаждать, где хранить и во что перерабатывать.
— В 2005 году Россия прекратила получать дотации по линии ЮНИДО, а с 2009 года начала финансировать Фонд промышленного развития ЮНИДО сама. Что было в эти четыре переходных года, что поменялось и поменяется с началом самостоятельного финансирования?
— Четыре года мы работали в основном с регионами, за их средства. Был проект в области поиска и добычи полезных ископаемых, реализованный для Бразилии и за средства этой страны, но в основном работали для регионов.
С 2009 года ситуация сильно изменилась. Причем мы сейчас только в самом начале пути. Нужно создавать проектные офисы. Для стран ЕврАзЭС проектные офисы почти созданы, для Сьерра-Леоне мы такой офис сейчас создаем. Нужно создать такие же офисы для других наших проектов, например для проекта утилизации опасных отходов. У нас есть два центра чистых производств, в Москве и Санкт-Петербурге, которые активно внедряют наши технологии, в частности, в Санкт-Петербурге есть работа совместно с Водоканалом по технологиям ЮНИДО, связанная с очисткой и подготовкой воды. Тут тоже еще есть над чем работать. А вообще, лучше спросите через год, что поменялось и что успели.
Предоставлено журналом «ЮНИДО в России», вестником Центра ООН по промышленному развитию
ЮНИДО в России
