Настоящий патриот Греции, чувствующий себя как дома и на просторах СНГ, ведь он родился в Советском Союзе. Профессионал, черпающий бизнес-идеи из российской истории. Человек, понимающий, чего хочет добиться, но ставящий во главу угла гармонию. Он никогда не говорит того, во что не верит, и не боится четко излагать свою позицию.
В гостях у журнала «МИР КЛИМАТА» лицо и двигатель компании Olefini на постсоветском пространстве Христос Касиурас.
—Расскажите о себе: где родились, учились? Как переплелись в Вашей жизни Россия и Греция?
—Так случилось, что после гражданской войны в Греции мои родители были вынуждены покинуть родину и бежать в Советский Союз. Здесь, в Ташкенте, я и родился, рос, учился — сначала в школе, потом в Ташкентском институте инженеров транспорта. В 1973 году захватившая власть в Греции хунта «черных полковников» пала, там начались процессы демократизации, и, как только появилась возможность, мы вернулись на родину.
—То есть, несмотря на то что Вы родились в СССР, родина для Вас — это Греция?
—Да, однозначно. Родители-греки с самого детства воспитывали меня в патриотическом духе. Я всегда знал, что Россия и Узбекистан для меня вторая родина — но именно вторая.
—Какими языками владеете?
—Русским и греческим, можно сказать, в совершенстве. Английский я понимаю, устно могу общаться на нем относительно легко, писать получается хуже.
—Как складывалась Ваша карьера в Греции?
—С 1980 года я работал инженером-механиком в компании, которая занималась вооружением. Там же работал и будущий владелец Olefini. Потом он ушел развивать свой бизнес, а я остался, но параллельно стал сотрудничать с его компанией, проектируя для нее оснастку и оборудование.
Где-то в 1983 году у меня появилось собственное конструкторское бюро с тремя сотрудниками. Мы разрабатывали проекты для промышленности, конструировали оборудование для греческих заводов. Много заказов было и от Olefini — на проектирование вентиляторов, других элементов конструкций. Сейчас я представляю Olefini на всем постсоветском пространстве. Так сказать, Export Manager с расширенными полномочиями.
—И каковы успехи компании на российском рынке?
—Olefini экспортирует продукцию в 38 стран мира. В России мы с 1996 года, поставляем свою продукцию под торговой маркой General. В мире мы занимаем около 8 % рынка, здесь — 4–6 %. Так что перспективы для роста есть.
—Что, на Ваш взгляд, происходит сейчас на климатическом рынке? Насколько он цивилизован в России?
—Я считаю, что рынок климата еще недостаточно цивилизован. И я рад, что в АПИК согласились с моими предложениями по упорядочиванию сегмента тепловых завес. Сегодня много начинающих производителей видят, что места в этой нише еще много, и пытаются занять ее, используя порой не очень хорошие методы: например, распространяют о своей продукции информацию, не соответствующую действительности.
—Как, по-Вашему, надо вести себя на рынке?
—Не надо обманывать клиента. Cпрос есть, условно говоря, и на «Ладу», и на «Мерседес». Но нельзя говорить, что раз и то и другое — автомобили, то они одинаковые. Ведь если убедить клиента, что разницы нет, то он, конечно, выберет то, что дешевле. Но разница-то есть! Метровая завеса Olefini и метровая завеса другой фирмы — неодинаковы. И это надо доступно объяснять. Поэтому я предложил сделать единое тестирование, утвердить нормы, чтобы мы говорили на одном языке и одной линейкой мерили. Вот тогда рынок будет более цивилизованный, я считаю. И я вижу, что сейчас процесс движется, что другие производители откликнулись, они со мной согласны.
—Чем-то еще параллельно с бизнесом занимаетесь?
—Люблю читать. Очень люблю российскую историю. Из нее черпаю опыт, который не могу получить в жизни.
—Поподробнее расскажете?
—Изучаю то, как раньше жили люди, как они вели дела. Ведь моя работа сводится к переговорам. Я должен убедить клиента, что ему нужна именно наша продукция. Как правило, люди, которые пользуются техникой, очень мало в ней разбираются.
В этом смысле очень интересен опыт купцов, предпринимателей, правителей России. Как договаривались с теми же монголами — все это школа того, как следует убеждать клиента, как суметь понять, о чем он на самом деле думает…
—То есть читаете не книги современных бизнес-тренеров, а исторические труды?
—Да. Современный опыт не перенимается, он проживается. А вот опыт предыдущий, накопленный при других условиях, — его мы пережить не можем. А изучить его — полезно. Вот был фильм «Угрюм-река», как купцы российские покоряли Сибирь, как смогли устоять там — это очень интересно. И полезно.
—Чем руководствуетесь в жизни?
—Основные принципы — это откровенность, честность, порядочность и ответственность.
—Представьте: по каким-то причинам климатический бизнес для Вас закончился. Чем занялись бы дальше?
—Пошел бы на пенсию, стал писать мемуары. Честно говоря, я не могу представить, что климатическая индустрия однажды станет не нужна человеку. Другое дело, что компании разрушаются. Но я считаю, что компания Olefini настолько мобильна и легко может перестраиваться с одного вида оборудования на другой, что ей разрушение не грозит.
—Что для Вас является отдыхом?
—Наверно, то же, что и для всех. Иногда хочется порыбачить. А еще отдыхаю, беседуя с людьми, занимающимися бизнесом, которым есть что сказать и которые умеют слушать.
—Где Вы находите таких людей?
—Трудный вопрос. Со многими я знакомлюсь на выставках. Я, например, дружу со всеми конкурентами и в России, и в мире. Мы с удовольствием обмениваемся мнениями с представителями и Frico, и Systemair, и Thermoscreen.
—То есть отношения с конкурентами складываются хорошо?
—Конкуренция, если она здоровая, помогает совершенствоваться. Поэтому мы обмениваемся мнениями и техническую информацию, в общем-то, друг от друга не скрываем. Я лично не боюсь, что наши разработки кто-то украдет. Такие случаи уже были, но ни к чему хорошему это тех, кто копировал, не привело. Можно «срисовать» мой вентилятор, но, чтобы добиться таких показателей по расходу воздуха, например, его нужно еще лет пять доводить до ума в процессе производства. Я эти пять лет стоять на месте не буду, я уйду дальше. А тот, кто копирует, всегда вынужден плестись позади.
—Как Вам комфортнее работать: единолично, будучи главой или в команде?
—Вообще говоря, в нашей компании все делается сообща. Однако специфика моей работы часто требует единоличного принятия решений. Для меня это очень трудно, порой я неделю размышляю и взвешиваю все «за» и «против» прежде, чем что-то предпринять. Но если решение принято — отступать нельзя. Такова моя философия: нельзя менять цель, можно корректировать пути ее достижения, но не саму цель. Как только человек начинает менять цель, он перестает быть профессионалом.
—А что, на Ваш взгляд, является критерием профессионализма в климатическом бизнесе?
—Профессионал — это тот, кто может спрогнозировать ситуацию на рынке на год вперед, ошибившись не более чем на 10–15 %. Тот, кто промахивается больше чем на 50 %, — дилетант. Тот, чей прогноз не сбывается на все 100 %, — просто обманщик. Ну а если человек боится ответственности за свои слова, отделываясь фразой «Не знаю, время покажет», — то с ним и говорить не о чем.
Я за последние шесть лет ни разу не ошибся даже на 5 %. Я вижу, что к моему мнению прислушиваются, и никогда не скажу того, во что не верю.
—Как на Вас сказывается мировой экономический кризис?
—В этом году я ожидаю 50 %-ный спад продаж. Прогноз на следующий год пока сделать не могу, нужно подождать до ноября.
—Для Вас важно чувствовать себя профессионалом?
—Очень важно! Это, собственно, мой капитал.
—Ваши планы на будущее?
—Если в ближайшую пятилетку мне удастся довести нашу долю на российском рынке до 8–8,5 %, я буду считать свою деятельность здесь успешной. Это будет означать, что Olefini закрепилась в России, и я смогу себе позволить чаще бывать в Греции.
—Какие личные цели Вы перед собой ставите?
—Очень приземленные. Обеспечить уважаемую старость, статус в обществе. Меня никогда не тянуло к роскоши, богатству. Заслужить уважение — по-моему, этого достаточно для человека. Но, естественно, человек должен жить, не задумываясь о каждой копейке.
И, конечно, работа должна быть в радость, а не в тягость. Если мне удается все это сочетать — хорошо. Других целей у меня нет.
—В каком возрасте, по-Вашему, человек достигает расцвета?
—Это очень сложный вопрос. Александр Македонский, например, в 33 года достиг всего, чего мог. Куинджи только в преклонном возрасте понял, что должен заниматься живописью. Здесь и талант играет роль, и внешние факторы — в какой среде ты оказался. Я осознавать жизнь серьезно начал после 40 лет.
Процесс совершенствования человека бесконечен. Это единственное, что не ограничивается ничем. Посмотрите греческую мифологию. Бог в ней — это совершенный человек, а человек — несовершенный бог. Развиваясь, человек становится героем, полубогом, и потом богом.
—Что Вы хотели бы пожелать читателям журнала «МИР КЛИМАТА»?
—Я хочу, чтобы рынок стал цивилизованнее. Конечно, мир не меняется за пять минут, но если каждый сделает маленький шаг в нужном направлении, то дело сдвинется.
В молодости все хотят быть наполеонами, все хотят всемирной славы и признания, как у рок-звезд. И лишь с возрастом приходит понимание, что гораздо важнее, чтобы от твоей работы была польза. И пусть красоту сделанного тобой способны оценить лишь немногие профессионалы, этого достаточно для счастья. Именно этого я и желаю читателям журнала «МИР КЛИМАТА».
